В Вивальди Спиваков оставил зал в недоумении, но проявил себя замечательным солистом в Пярте

«Виртуозы Москвы» приехали на открытие 97-го концертного сезона «Друзей музыки» с программой, включающей наряду с русскими композиторами (Чайковский и Шостакович) эстонца Арво Пярта и Антонио Вивальди, концертом которого из цикла «La Stravaganza», соч. IV и открылся вечер. Программа, отражающая индивидуальность известного московского струнного оркестра и особенно их дирижера и солиста Владимира Спивакова, известного скрипача, чья харизма проявляется в каждом жесте, и не только музыкальном.

Из чего, однако, не следует, что в музыке даже самые выдающиеся личности могут не относиться с должным почтением к композитору и культурной среде, в которой он творил. Что в полной мере относится к Концерту Вивальди №2 ми минор в начале программы. Пожалуй, дело в слишком буквальном прочтении названия “La Stravaganza”, выбранном Вивальди или его голландским издателем для сочинения IV. Спиваков дал спорную версию Концерта, прежде всего из-за чрезмерно свободного отношения к темпам и некоторых дополнительных вольностей, имеющих мало общего с практикой и стилем эпохи. Разумеется, никто не ожидал текстуального исполнения, что и не требуется, но этот Вивальди, достаточно интересный и совсем небанальный, не совсем отвечал духу и букве произведения в предложенной интерпретации с размытыми штрихами, без той прозрачности линии и ритма, которая является одной из характерных особенностей письма Вивальди.

Затем прозвучала совсем другая, в любом смысле, музыка — «Серенада для струнных» Чайковского, соч. 48. Тут «Виртуозы» чувствовали себя как дома, и это было очевидно. Звук стал отчетливым, наполненным красотой и пластикой, в соответствии с темами произведения, представшего во всей своей элегантности — изящной (особенно в «Вальсе») меланхолически лиричной («Элегия») и бурно веселой в Финале.

Второе отделение началось произведениями Пярта — Fratres и Summa, весьма показательными для эстонского композитора и его поэтики, отмеченной звуковым мистицизмом, восходящим к средневековым, восточным и византийским, корням, с мельчайшими полифоническими инкрустациями и иератической атмосферой нагнетания звука.

Хотелось бы узнать, где Спиваков нашел версию Fratres с клавесином, которой нет в официальном каталоге автора среди десятка различных редакций партитуры, сделанных в период от 1977 г. до 1994 г. В сущности, предложенная редакция является версией для скрипки, струнных и клавесина, исполненной с интенсивной сосредоточенностью и внимательным отношением к звуку. В сольной партии, которая ведет тему с торжественной выразительностью, личность Спивакова нашла свой идеальный масштаб в полноте звучания и свободе, которые даны здесь скрипке. Результат получился убедительным и в Summa для струнных, сыгранной довольно медленно, что позволило выявить точность ведения контрапунктных тем, на которых построено сочинение, изначально написанное как музыкальное сопровождение Credo для солирующих голосов.

Последнее произведение в программе — «Камерная симфония» Шостаковича, представляющая собой переложение для струнного оркестра Квартета № 8, — сочинение огромного обаяния, исключительной силы и необычного настроения, временами доходящего до гротеска. Это одно из главных произведений русского композитора, в котором «Виртуозы Москвы» показали себя с самой лучшей стороны, проявив прекрасную сыгранность, проникновенную выразительность и богатство звучания (отличная первая скрипка), и сохранив при этом всю музыкальную ткань Квартета, исходное богатство деталей, драматичность и убедительность, несмотря на большой состав.

Продолжительные аплодисменты в конце концерта для Спивакова и «Виртуозов Москвы», и в ответ — зажигательная «Прелюдия» Шостаковича и «Танго» Пьяццоллы.

Марко Матерасси

Il Cronaca di Verona (от 01 октября 2006 г.)